Ли Юнцюань: «За визитом Путина стоит хорошая дружественная атмосфера»

Недавно завершился официальный визит Владимира Путина в Китай, где он принял участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества. Что означает эта поездка? Как она повлияет на развитие китайско-российских отношений? Об этом и о многом другом мы поговорим с нашем гостем – Ли Юньцюань, эксперт по политическим вопросам России, научный сотрудник Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской Академии общественных наук.

Ведущая: По сообщениям многих китайских СМИ, этот визит Путина в Китай задает тон отношениям между Китаем и Россией на ближайшие 6-12 лет. Расскажите, пожалуйста, что означает эта поездка? Действительно ли она является стратегическим сигналом?

Ли Юньцюань: Конечно, это очень важный визит. Не только для Китая, но и для России, для китайско-российских отношений. Это первый визит за рубеж (кроме стран СНГ), Владимира Владимировича Путина после инаугурации в президенты. Не только китайские СМИ и китайские эксперты, но и простые люди пристально следили за этим процессом – как он пришел на третий срок. Мне, конечно, очень приятно упомянуть, что во время этой кампании президент Путин много раз упоминал в своих выступлениях и статьях о китайско-российских отношениях. Перед визитом в Китай, в нашей газете «Жэньминь жибао» тоже было опубликовано его высказывание по поводу наших отношений. Если память меня не подводит, то в течение последних 10 лет это уникальное явление, чтобы российский лидер так много писал и говорил в своих выступлениях о наших долгосрочных отношениях, причем так доброжелательно. Так что за этим визитом уже стоит хорошая дружественная атмосфера. Это хороший признак стратегических отношений между Китаем и Россией, именно поэтому мы имеем право сказать, что они вышли на новую ступень развития.

Ведущая: Можно ли подвести предварительные итоги относительно саммита ШОС? Как Вы оцениваете его результаты – с оптимизмом или пессимизмом?

Ли Юньцюань: Относительно ШОС с оптимизмом можно сказать следующее: прошло десять лет и я, конечно, даю очень высокую оценку этой организации. Она молода и сделала не так много как ожидали люди и мировое сообщество, но как молодая организация, которая существует только десять с лишним лет, она сыграла уникальную роль. В каких аспектах? Скажем так, регион этот очень нестабильный, в нем много дестабилизирующих факторов: рядом Афганистан, много проблем между государствами, большая разница в развитии социальной экономики в разных странах, некоторые страны находятся в переходном периоде. В этом регионе в любой момент может произойти социальный взрыв. За эти десять лет, в контексте этих негативных факторов, мы можем отметить, что регион достиг такого безопасного как сейчас положения именно благодаря существованию ШОС. Что касается конкретных успехов в отдельных аспектах, то, во-первых, это область безопасности. Во-вторых, это область экономического сотрудничества. В-третьих, это более широкое гуманитарное и другое сотрудничество.

Ведущая: Влияние мирового финансового кризиса постепенно ослабевает, и вслед за этим наблюдается интенсивный рост торгово-экономических отношений между Китаем и Россией. Тем не менее, многие российские чиновники по-прежнему выражают недовольство ситуацией в сфере двустороннего инвестирования. На Ваш взгляд, какие шаги могут предпринять Китай и Россия для углубления и расширения сотрудничества в этой сфере и перевода его на более высокий уровень?

Ли Юньцюань: Вы отметили очень важный момент торгово-экономического сотрудничества между Китаем и Россией – очень низкий уровень взаимного инвестирования. Этот вопрос обсуждается уже много лет, не только между экспертами, но и на высшем уровне. Конечно, здесь очень много факторов. Мы часто говорим, что между китайской и российской экономикой есть взаимное дополнение в экономической структуре рынка, в людских ресурсах, в научно-технической области, но как реализовать этот потенциал взаимного дополнения – это другой вопрос. На самом деле, взаимное инвестирование осуществляется в тесной связи с конкретной политикой инвестиций каждой страны и зависит от структурной политики каждой страны. Сейчас главное в товарообороте торгово-экономического сотрудничества между Россией и Китаем – это экспорт из Китая в Россию: ширпотреб, бытовая техника, продукты питания и т.д., а из России в Китай – нефть, сырье, дерево. На это жаловалась российская сторона – не только эксперты, но и руководители. Но нет благоприятных условий для инвестирования. Инвестирование – это поведение рынка. Субъект инвестиций – вот эти предприниматели. Только когда они уверены в своем поведении, в программе конкретного инвестирования в конкретный регион, инвестирование может пойти; но сейчас в России, я думаю, что нет. На это жаловались и наши бизнесмены, и российская сторона тоже это понимает. Но эту проблему сразу не решить. Однако во время данного визита Путина в Пекин были подписаны разные документы о сотрудничестве. Очень важным будет сотрудничество в частном секторе, не только в энергетике, но и в коммуникациях, сельском хозяйстве, авиакомпаниях, космической отрасли. Если мы сможем осуществить конкретные программы сотрудничества во всех этих областях, это значительно увеличит инвестирование в будущем. На это мы и будем опираться во время работы.

Ведущая: Посол России в Китае Сергей Разов так высказался о сотрудничестве между Россией и Китаем: «Мы уже заложили прочный политический и правовой фундамент для дальнейшего расширения и углубления двустороннего взаимодействия, и в последние годы акцент все больше смещается в сторону практического сотрудничества в области новых технологий и инноваций». Могли бы Вы рассказать нам подробнее о ситуации в этой сфере?

Ли Юньцюань: Я полностью согласен с господином Разовым, особенно в первой части, о политическом фундаменте, который мы заложили. Что касается конкретных программ сотрудничества в области новых технологий и инноваций, желание с обеих сторон очень сильное. Главное, мы должны найти хороший проект и хороших подходящих партнеров. При существовании этих факторов, с деньгами нет проблем – ни с китайской стороны, ни с российской стороны, в России тоже сейчас много средств. Но, судя по нынешнему визиту Путина в Китай и подписанным документам о сотрудничестве, я думаю, что в будущие 6-10 лет мы должны уделить этому внимание и направить усилия в этом направлении. И я уверен, что будет успех.

Ведущая: По прогнозам российской стороны, в ближайшие 10 лет юань может стать международной резервной валютой. Могли бы Вы рассказать каково отношение России к этому процессу и что изменится в торговых отношениях между двумя странами, если этот процесс действительно произойдет?

Ли Юньцюань: Я не экономист и не могу высказать по этому вопросу компетентное мнение. Но я не думаю, что в течение будущих десяти лет китайский юань уже станет свободно конвертируемой валютой. Для этого нашей экономике надо еще на многое опереться. Но что касается влияния предполагаемого превращения юаня в свободно конвертируемую валюту на развитие китайско-российских торговых отношений, то я думаю, что даже в нынешний момент между юанем и рублем уже есть прямой курс. В Москве на биржах идут операции, и много лет мы уже говорим между собой о каких-то новых операциях между юанями и рублями. Если юань станет свободно конвертируемой валютой, конечно, это будет способствовать двустороннему сотрудничеству. Я думаю, что в ближайшие десять лет не только юани, но и рубли уже станут единой валютой на пространстве СНГ. Это тоже способствует торгово-экономическому сотрудничеству между Россией и Китаем, не только между нами, но и в рамках ШОС.

Ведущая: Давайте вернемся к российской политике. В этом году Владимир Путин был в третий раз избран главой правительства России. Что изменилось по сравнению с предыдущими президентскими сроками? На Ваш взгляд, какие внутренние и внешние вызовы стоят перед ним? Какие экономические и социальные задачи он должен решить на этот раз?

Ли Юньцюань: Надо отметить, что первые два срока Путина – у него огромный успех в политике. Мы помним, что он получил от предыдущего президента в конце 1990-х – начале нового века: это Россия нестабильная; за первый срок ему удалось стабилизировать ситуацию в стране, навести порядок в Конституции, решить много социальных проблем. Конечно, ему и повезло: когда он пришел к власти, цена нефти на мировом рынке все время шла вверх. Это объективные причины. Субъективные: он очень хороший политик, за первый срок смог стабилизировать ситуацию в стране, за второй срок, к концу 2008 года, он вывел экономику страны на уровень, на котором была страна к распаду Советского Союза. Так что за эти 8 лет он многое сделал. Теперь он вернулся на третий срок. Я с оптимизмом смотрю на следующие 6 лет его президентства. Я изучал его выступления, анализы российских экспертов. Я думаю, что он по-прежнему будет проводить политику стабилизации. Что значит стабилизация? Это значит, что он будет стабилизировать Конституцию, т.е. не изменять, а вносить корректировки, поправки в отношения собственности. В том, чтобы стабилизировать социальную ситуацию в стране, у него хватает политической воли. Если с финансами не будет проблем, он сможет осуществить эту стабилизацию. Еще будут какие-то поправки. Он, например, изменил систему выборов губернаторов, снизил ограничения для регистрации политических партий, но эти шаги для меня демонстрировали его уверенность. В экономике – среди китайских экспертов острая дискуссия: какой экономический курс России будет у Путина в новом сроке? Я читал программы многих экономистов и читал статьи Путина в прессе. Я думаю, что в экономической политике Путин, прежде всего, будет возобновлять предыдущие преимущества Советского Союза, т.е. очень сильную инфраструктуру промышленной индустрии. Там есть сильные отрасли – машиностроение, военная отрасль, агропромышленность, космическая промышленность, судостроительство. Большинство из этих отраслей потеряны, нужно их восставить. Есть, конечно, соответствующие условия для их восстановления. Нефть, газ - это главные отрасли и главный источник бюджета. Я не думаю, что при проведении структурной политики в России будет снижение темпа роста этих отраслей. Нужно использовать этот рост для поддержания других отраслей, но при этом не будет инноваций. Инновации в каких направлениях? Путин отметил некоторые отрасли, но я не думаю, что в России будут очень большие изменения в будущие годы в экономической структуре. И не надо. Россия как раз и отличается от других стран тем, что она обладает богатыми ресурсами. Сейчас в нашем мире очень сильна «виртуальная экономика». Она, как пирамида, рухнет. Россия сильна как раз реальным сектором. Надо поддержать этот реальный сектор, который имеет российскую специфику. В этом направлении нужно будет осуществить программу, что принесет России в ближайшие шесть лет благоприятные изменения.

Ведущая: Можно ли проанализировать, что изменилось за последние 12 лет в международной обстановке?

Ли Юньцюань: Если Вы имеете в виду отношения России и США, России и Европы, я бы сказал, что изменения есть, но они не коренные. Сейчас в прессе Китая и России много говорят о том, что будут осложнения в отношениях между Россией и США, Россией и Европой. Я так не думаю. Россия не хочет осложнять отношения с США, и американцы вряд ли хотят, у них внутренняя политика тогда проиграет. Когда идут выборы в России и США, то внутриполитические факторы играют большую роль. Однако для борьбы с нетрадиционной угрозой – терроризмом, изменениями климата, стихийными бедствиями – нужно сотрудничать.

Ведущая: В последние годы Россия и страны СНГ приступили к реализации планов по интеграции, затем была предложена концепция «Евразийского Союза». У России уже есть конкретные идеи для воплощения этого проекта. Как Вы считаете, вызовет ли эта идея поддержку стран СНГ?

Ли Юньцюань: «Евразийский Союз», конечно, это инициатива Путина. Она вызвала сильную реакцию, особенно статья Путина от 3 октября в газете «Известия». На самом деле, информация эта появилась в ночь со 2 на 3 октября на сайте газеты «Известия», но раньше об этом говорил и Медведев – в 2010 году на саммите Таможенного союза, Назарбаев тоже об этом говорил. Однако когда Путин выступил с этой инициативой, все мировое сообщество стало обращать на это сильное внимание. Я согласен с тем, что это новая инициатива интеграционного процесса в пространстве СНГ. Главное для меня – в СНГ уже существуют некоторые форматы интеграции, скажем, Таможенный союз, единое экономическое пространство. В прошлом году было подписано соглашение в рамках СНГ о создании свободной торговой зоны. Когда речь идет об интеграции, есть разные ее степени: самая низкая степень – это свободная торговая зона, вторая степень – это Таможенный союз, а от него можно пойти к следующему – это единое экономическое пространство. В рамках СНГ, чтобы осуществить уже имеющиеся программы интеграции, нужно несколько десятков лет. В этих условиях, будущий президент России 10 октября прошлого года выступил с инициативой о создании «Евразийского экономического союза». Под «Евразийским экономическим союзом» понимаются два понятия: первое, экономическое понятие, в этом смысле, я думаю, что создание евразийского экономического союза будет успешным. Но я думаю, что это будет не только экономический союз, но и политический. «Евразийский союз» – это новый формат геополитики в постсоветском пространстве. Именно по этой части содержания союза была вызвана сильная ответная реакция Запада и СНГ. Но я с пониманием отношусь к этой инициативе. Не думаю, что процесс создания Евразийского союза будет легким. В Советском Союзе были единые экономические связи, единое экономическое пространство, единая экономическая структура – и вдруг это все распалось. Все это надо восстановить. С этой точки зрения, многие страны положительно оценят этот процесс.

Ведущая: И последний вопрос. Путин не раз подчеркивал, что Россия имеет стратегические планы в Азиатско-тихоокеанском регионе. Могли бы Вы поделиться своими соображениями – является ли усиление присутствия России в регионе превентивной стратегией по отношению к США, которые объявили о «возвращении в Азию», или российская власть преследует иные цели?

Ли Юньцюань: А во-вторых, в АТР, особенно в Азии, сейчас идут политические изменения – «возвращение» США в этот регион или усиление ими своего военного присутствия в регионе, и Россия на это реагирует. Китай тоже должен на это реагировать. В этом регионе как раз построена многосторонняя система безопасности. Раньше, в 50-е годы, были китайско-советские, между Японией и США, США и Южной Кореей были отношения сотрудничества. После распада Советского Союза и завершения холодной войны закончились сроки соглашения, а дальше уже идет стратегическое партнерство с Россией. Теперь появилось очень интересное явление. Там два союзнических договора – как наследие со времен холодной войны. А Китаю и России, как двум большим державам в регионе, приходится налаживать отношения с этими двумя союзническими форматами. Это ненормальное явление. Еще одно интересное и ненормальное явление – это то, что между Китаем и Японией, Китаем и Южной Кореей очень активное экономическое сотрудничество. Товарооборот между Китаем и Японией составил более 300 млрд долларов США, с Южной Кореей – больше 200 млрд долларов. А рядом с ними все еще есть наследие холодной войны. Между Китаем и Японией есть территориальный вопрос, между Китаем и Южной Кореей – также территориальный вопрос, как и между Россией и Японией, там нет многосторонней системы безопасности. Поэтому Китай и Россия совместно работают в этом направлении, так что создать в регионе систему безопасности – это очень важно.